* * *
Не будь рабом безумной страсти,
Чтоб в пропасть не упасть напасти.
Проходит страсть, и остается
Едва заметное болотце.
* * *
Сердце доброе имей,
Не клубок шипящих змей.
Разве кто решится
Со змеёй водиться?
ЦВЕТНОЙ ГОРОШЕК
Еще по небу голубому
Не бродят летние барашки,
И тополя не примеряют
Свои зеленые рубашки.
И снега грязные простынки
Разбросаны в тени заборов,
И воробьиные делишки
Никак не ладятся без споров.
У солнца теплые ладошки,
А сколько луж — с водою плошек!
Повсюду радости рассыпан
Цветной горошек!
* * *
Марта серединка —
Холода костят,
Расписные льдинки
На стекле блестят.
Где она весна-то?
На каком пути?
Видимо от сна-то
Трудно отойти.
И пускай остуда
В окнах расписных,
Прилетит оттуда
Весточка весны.
* * *
Белые перины
Обронили тучи,
Ветерок улегся —
Молодой летучий.
Он опять помчится,
Полежав немного.
И уходит в небо
Белая дорога.
* * *
Лучики сжаты —
Теперь на стерне,
Скирды что хаты —
Похожи вполне.
Ветер шныряет —
Маленький гном...
Так же бывает
В сердце моем.
* * *
Пролетели лебеди,
Обронили пух,
Не осталось серости,
Грустный цвет потух.
Тихо хлопья падают
И числа им нет.
Ах, какой он радостный —
Этот первый снег!
И уходят в небо
Белые поля.
Вот она снежинка —
Первая моя!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
